Могут ли действия активистов нанести ущерб компании и экономике в целом
В первой части нашего материала мы разбирались с сущностью явления и его участниками. Сейчас расскажем о том, какие негативные стороны могут быть у активизма акционеров, к чему могут привести их действия и как активисты чувствуют себя в России.
Нет ли в действиях активистов злого умысла?
Грань между стремлением фундаментально улучшить показатели компании и желанием получить быструю прибыль от прямого агрессивного воздействия на её корпоративные практики может быть очень тонкой.
Например, один из самых известных представителей акционеров-активистов — Карл Айкан, состояние которого в 2014 году оценивалось в 24,5 млрд долларов, имеет репутацию одного из самых эффективных и при этом безжалостных рейдеров Америки. Не нарушая никаких законов, действуя строго сообразно своим правам как акционера, он сумел обанкротить и раздробить десятки компаний, получив при этом огромную прибыль.
Излюбленная стратегия Айкана — скупить крупный объём акций неэффективной с его точки зрения компании, спровоцировать перестановки в руководстве, а потом продать подорожавшие бумаги.
Решения, которые продавливают активисты из хедж-фондов, могут быть разрушительными для общества, указывает Эвард Рок из Юридической школы Кэри в статье «Институциональные инвесторы в корпоративном управлении». «Кажется, что слишком часто, сосредоточив внимание на максимизации прибыли, они настаивают на таких неприятных вещах, как закрытие заводов, перемещение производства в Китай, увольнения сотрудников или вытеснение конкурентов из бизнеса», — напоминает о неприятной стороне вопроса исследователь.
Нет единого мнения о том, являются инвесторы-активисты для бизнеса злом или благом. С одной стороны, деятельность активистов может негативно влиять на экономику отрасли в целом, так как их может интересовать только краткосрочная выгода. С другой стороны, как писала The Wall Street Journal, проанализировав 71 случай вмешательства активистов в деятельность компаний, акции крупных предприятий после этого чаще показывают результаты лучше рынка.
Вопрос для раздумий: кем был герой популярного фильма «Красотка», которого сыграл Ричард Гир — банальным рейдером или акционером-активистом?
Одна из наиболее известных недружественных стратегий акционеров-активистов, получившая негативную оценку рынка и считающаяся недобросовестной практикой — «гринмейл» (от англ. greenmail: greenback «долларовая банкнота» + blackmail «шантаж»).
Гринмейлер, по сути, шантажист: изводит компанию, акциями которой он владеет (как правило, очень небольшим пакетом), бесконечными обращениями в надзорные органы, требованиями, жалобами, судебными исками, инициирует разнообразные проверки, обращения в прессу и т. д.
Такой активист преследует единственную цель — вынудить компанию выкупить его пакет акций значительно дороже, чем он его приобретал. Речь идёт о злоупотреблении правом акционера. Доказать злой умысел в таких случаях очень и очень сложно, поэтому компании чаще идут на сделку и выкупают акции, чтобы избавиться от назойливого активиста. Карла Айкана, о котором мы рассказывали выше, считают «отцом-основателем» гринмейла.
Есть ли у нас акционеры-активисты
В наших реалиях акционерный активизм пока не приобрёл существенных масштабов. Это связано с юным возрастом российского фондового рынка и законодательства, регулирующего корпоративные отношения. Кроме того, играет свою роль историческая специфика нашего рынка: практически у каждой компании есть контролирующий акционер, поэтому возможность для миноритарных акционеров влиять на стратегию компании или состав команды топ-менеджеров весьма иллюзорна.
Наконец, «для эффективного участия миноритарных акционеров в управлении компанией у последних, как правило, недостаточно знаний и опыта. А для институциональных акционеров такая активность часто затратна, в случае несогласия с перспективами развития компаний они предпочитают "голосовать ногами"», — пишут в своём обзоре практик компаний по взаимодействию с акционерами исследователи Национального объединения корпоративных секретарей (НОКС).
По данным Исследования ВШЭ «Оценка корпоративного управления в публичных акционерных обществах с участием государства, акции которых обращаются на организованном рынке ценных бумаг», только в 30% исследуемых ПАО миноритарные акционеры проявляют активную позицию в формировании советов директоров, предлагая для избрания независимых директоров. На такие данные ссылался в одном из своих консультативных докладов в 2017 году Банк России.
При этом регулятор считает активизм акционеров в целом положительным явлением и полагает, что его необходимо развивать и поддерживать: «…он выступает одним из факторов, повышающих уровень ответственности должностных лиц компаний перед её акционерами и, соответственно, препятствующих нанесению вреда действиями должностных лиц общества, что в итоге благоприятно отражается на развитии корпоративного управления и компании в целом и способствует росту акционерной стоимости». В 2019 году Банк России предлагал создать институт консультирования инвесторов в области корпоративного управления, чтобы стимулировать акционерный активизм.
Пожалуй, наиболее крупные события из области акционерного активизма в России инициировала инвестиционная группа United Capital Partners (UCP). В 2013 году группа приобрела крупный пакет акций «ВКонтакте». Вслед за этим со стороны нового акционера последовало обвинение основателя сети Павла Дурова в конфликте интересов (к тому моменту он уже начал работать над проектом Telegram), а также в необоснованных личных тратах. Последовал затяжной конфликт, результатом которого стала продажа и пакета Дурова, и пакета UCP компании Mail.ru Group. В 2016 году UCP подавала иск к «Транснефти» в связи с несправедливой, по её мнению, дивидендной политикой компании и недостаточным раскрытием информации.
Илья Щербович, управляющий партнёр UCP, Forbes, 2016 год:
«Инвестор-активист — не захватчик. Инвестор-активист покупает значительный, но не контрольный пакет и выступает с конструктивной публичной программой повышения капитализации, обращаясь к менеджменту, совету директоров и другим акционерам. Мы себя считаем инвесторами-активистами в тех компаниях, где у нас есть необходимость защищать свои интересы. Мы хотим, чтобы наш пакет стоил дороже. Чтобы он стоил дороже, вся компания должна стоить дороже. Чтобы компания стоила дороже, должны соблюдаться правила корпоративного управления. Вот за что борется инвестор-активист».